Василий Перов, или четыре привала охотника
Перов
Странно об этом писать, Василий Перов – человек без фамилии. Или с тремя фамилиями и тремя датами рождения – то ли 2, то ли 3 или 4 января (это если по новому стилю). Его отец, прокурор, барон Криденер встречался вне брака. Брак был потом, но фамилию Криденер будущему художнику так и не разрешили взять. Он стал Васильевым, как его крестный отец. А потом Перовым его назвал учитель грамоты, за хороший почерк и красивое письмо пером.
Он много рисовал, жил то у братьев от первого брака отца, то у самого отца, болел оспой, страдал из-за слабости зрения и все равно много рисовал. Путешествовал после окончания Московского училища живописи, побывал и в Германии, и в Париже, но эти путешествия как будто не принесли ему желания подражать каким-то красивостям. Его искусство полно сострадания, иногда связано с сатирой, если речь не идет об униженных и оскорбленных. Прожил он мало, умер в 48 лет, в подмосковных (тогда) Кузьминках.
Был женат, но первая жена умерла, оставив Перова с тремя детьми. Потом умерло и двое сыновей. В конце жизни будет еще один брак, но Перов не справится с первой трагедией. Он перестанет ощущать уверенность в себе – картина «Суд Пугачева» писалась 7 лет, и уничтожал варианты художник с яростью, хотя даже съездил на Урал, чтобы изучить материал поглубже.
Точку поставили болезни – тиф и пневмония. Единственный сын – Владимир, тоже стал художником. По страшной иронии судьбы, воспаление легких Василий Перов получил на охоте. Об «Охотниках на привале» и еще некоторых знаменитых картинах Перова читайте ниже.
«Тройка»
Три ребенка в лохмотьях катят огромные сани. Опрокидывается бочка с водой, вода заливает снег, измученные дети уже ни на что не обращают внимания и просто бредут. Среднего мальчика Перов долго не мог прочувствовать, найти типаж. Нашел у городского разносчика: женщина с ребенком что-то покупала. Ее звали Марья, она вела сына к Троице-Сергию. Пешком.
Перов написал про это рассказ: Марья даже не хотела брать деньги, все понять не могла, что хочет от нее этот странный человек. Перов привел мать с ребенком к себе в мастерскую, сделал наброски. Спустя годы он встретил женщину, та рассказала ему, что сын Вася умер от оспы. Протянула художнику какие-то деньги в тряпице и попросила продать «ту» картину. Перов отвел ее в Третьяковку, где она сразу среди множества произведений нашла сына. «Вот и зубик твой выбитый», - шептала она…
«Тройка»
Позже Перов написал портрет Васи и отправил его матери. Она повесила портрет рядом с образами.
За картину художник получил звание академика. Ему было на тот момент 33 года.
«Охотники на привале»
Василий Перов был охотником, и цикл его охотничьих картин сравнивали с «Записками охотника» Ивана Тургенева. Федор Достоевский после выставки, на которой показали полотно, писал: «Что за прелесть! Конечно, растолковать – так поймут и немцы, но ведь не поймут они, как мы, что это русский враль и что врет он по-русски. Мы ведь почти слышим и знаем, об чем он говорит, знаем весь оборот его вранья, его слог, его чувства».
А враль был настоящий – врач Дмитрий Кувшинников, знакомый Перова, Левитана и Чехова, для последнего ставшего прототипом доктора Дымова в рассказе «Попрыгунья». Жена Кувшинникова держала что-то вроде салона и очень увлекалась знаменитостями. Художников и писателей она обожала, а своего мужа считала скучным. О чем, собственно, написал Чехов достаточно зло, и это рассорило его с Левитаном: тот узнал себя в персонаже.
«Охотники на привале»
Слева на картине – другой врач, Василий Бессонов. Раньше Перов написал его портрет. Справа – Николай Нагорнов, в будущем он входил в Московскую Управу. Все трое реально дружили и охотились вместе. Сейчас полотно в «Третьяковке», его более поздняя авторская копия – в Русском музее.
«Портрет Островского».
Очень лаконичный портрет драматурга Александра Островского возник благодаря пожеланию Третьякова, решившему для своей галереи увековечить тех людей России, чей вклад в культуру неоспорим.
«Портрет Островского»
Простота картины, фона, отсутствие ярких деталей привлекало внимание больше, чем любой парадный антураж. Одет Островский в домашний халат, отороченный беличьим мехом. Акцент – на лице и глазах. Как ни странно, лучше Островского никто не написал: когда выбирали, каким будет памятник драматургу у Малого театра, остановились именно на варианте «в халате», созданном по картине Перова. Для морозной Москвы немного странно, но, с другой стороны, мало кто из прохожих задумается всерьез об этой детали: вполне себе пальто получилось, с таким-то воротником!
«Портрет Достоевского»
Заказ тоже был получен от Третьякова. Он сперва договорился о согласии с писателем. Ради заказа в Москву из Петербурга приехал Перов. Вера, жена Третьякова, описала художника так: «Умный, желчный, весело иронически разговаривающий. Очень добрый».
Достоевский в ту пору прятался от кредиторов и писал шестой том «Бесов». На портреты отвлекаться не хотел, но Перов заболтал его и приходил к писателю каждый день, был допущен в кабинет.
«Портрет Достоевского»
Когда единственный прижизненный портрет Достоевского был готов, жена писателя делилась своим впечатлением: «Он уловил момент творчества, Такое выражение я примечаю в лице Достоевского, когда бывало войдешь к нему и увидишь, как он как бы в себя смотрит».
Перов на автопортретах тоже смотрит «в себя». В прямом смысле слова, в зеркало, через холст.