Почему Василий Лановой отказывался от ролей в «Войне и мире», «Семнадцати мгновениях весны» и «Офицерах»
От нескольких своих самых знаменитых ролей Лановой просто бегал
Фото: GLOBAL LOOK PRESS
ХЛОПЕЦ ИЗ СЕЛА В ОДЕССКОЙ ОБЛАСТИ
Василий Семенович мог считать себя москвичом: он появился на свет в столице 16 января 1934 года. Вот только родители его были самыми настоящими крестьянами, незадолго до рождения сына перебравшимися в Москву из Одесской области, из села с названием Стримба. Именно туда детей (Васю и его сестер) регулярно отправляли на лето. Отправили и 20 июня 1941 года. Едва приехав, мальчик увидел «потрясающе красивое» зрелище: по небу неслись сотни самолетов. Он еще не понимал, что это фашисты летят бомбить Киев.
В селе Вася провел почти всю войну. Родители не знали, что с ним, а он представления не имел, живы ли они: все каналы связи между Москвой и оккупированной Украиной оборвались. В Стримбе Василий пережил одно из главных потрясений своей жизни. Какой-то немец подарил мальчику очень красивый ремень, а другой немец спустя какое-то время на него польстился. Вася отдавать ремень не хотел, и тогда фашист пустил над его головой веером автоматную очередь. После этого Лановой долгие годы заикался, избавившись от этого недуга только юношей и с огромным трудом.
В том селе Василий научился ездить на лошади. Дедушка подвел к нему старую, полумертвую лошадь и сказал: «Ось тобi кобилка, Василю, як поїздиш на нiй голою сракою без сiдла, то й навчишся — потiм тобi це згодиться». Между прочим, згодилось - потом Лановой лихо рассекал на коне и в «Павле Корчагине», и в «Анне Карениной»…
«ПРИЧЕШИТЕ ЭТИ УШИ»
Парадокс: двое самых внешне аристократичных, самых рафинированно-элегантных актеров советского кино происходили из очень простых семей. Сын заводского механика Вячеслав Тихонов и крестьянский паренек Василий Лановой. Последнего с самого начала, со школьной самодеятельности, определяли на роли «мажоров», а не холопов. Самым ярким школьным спектаклем в карьере юного Василия стал «Аттестат зрелости» по пьесе Лии Гераскиной, он в 1951 году даже получил приз на Всесоюзном конкурсе самодеятельных театров (Лановому достался специальный диплом): это была история о заносчивом старшекласснике, который оторвался от коллектива и получил за это по ушам.
А потом Василия позвали на ту же роль в экранизации «Аттестата». И именно уши прежде всего запомнились режиссеру Татьяне Лукашевич. Сам он вспоминал: «Я уже голову свою на лето постриг под нулевку, так что на голове торчали одни уши, и когда приехал в Москву и предстал в таком виде перед режиссером фильма Татьяной Николаевной Лукашевич, то увидел, как она ужаснулась, когда меня подвели к ней. Не стесняясь, прямо при мне трагическим голосом она воскликнула: «Боже мой, кого вы мне привели? Кому в голову могла прийти такая мысль?» Я понял, что терять мне уже нечего, и в тон ей ответил: «Действительно, кому в голову могла прийти такая чушь?» Тут она вдруг остановилась и уже более внимательно и оценивающе взглянула на не в меру бойкого парня. «Ну-ка, ну-ка, наденьте ему что-нибудь на голову, — скомандовала она. — Причешите ему эти уши»…
Кадр из фильма «Аттестат зрелости»
Сегодня «Аттестат зрелости» смотреть почти невозможно. Лукашевич, автор великого «Подкидыша» с Раневской, слепила безупречно-сталинскую молодежную драму; если она и вызывает какие-то искренние эмоции, то непредусмотренный режиссером хохот (герой Ланового очень любит своего лучшего друга-комсомольца, и отдельные фрагменты их объяснений разошлись по интернету под глумливыми заголовками «Гомосексуализм в советском кино»). Но никому в голову не придет смеяться над вторым фильмом Ланового - «Павлом Корчагиным» по мотивам романа Николая Островского «Как закалялась сталь». Режиссеры, совсем молодые Александр Алов и Владимир Наумов, считали определяющей для образа главного героя фразу, когда-то сказанную Андре Жидом: «Корчагин - это ваш коммунистический Иисус Христос». Именно Лановой сумел сыграть Корчагина в соответствии с этим замыслом (а первоначально утвержденный на роль Георгий Юматов не смог, - и в результате сильно обиделся на удачливого конкурента; вновь встретились и подружились они только много лет спустя, на съемках «Офицеров»).
Кадр из фильма «Павел Корчагин»
«ГЕРР ВОЛЬФ, ВЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫ, ЧТО ВАС СЫГРАЛ ЛАНОВОЙ!»
Как ни странно, после выхода в роли Корчагина кинематографисты не начали рвать Ланового на части. Да и в театре имени Вахтангова ему не везло. «Первые семь лет я был мало занят в репертуаре театра, и за небольшим исключением в ролях одноплановых, главным образом романтических - принцы, полководцы, рыцари», - вспоминал актер в мемуарах. - «Я играл Артура Грэя в «Алых парусах», Фортинбраса в «Гамлете», Гостя Лауры, а затем Дон Гуана в «Каменном госте», наконец, принца Калафа в «Принцессе Турандот». Эта романтика ему так осточертела, что он буквально вымолил у худрука Рубена Симонова крошечную роль министра бальных танцев маркиза Падетруа в спектакле по «Золушке» Шварца - и потом всю жизнь вспоминал, как перевоплощался на сцене в ветхого старика, проспавшего сто лет, разваливающегося на части, но упорно показывающего, как надо танцевать…
кадр из фильма «Иду на грозу»
Капитан Артур Грэй с его алыми парусами потом догнал Ланового и в кино: роль в картине Александра Птушко мгновенно превратила актера в идола всех советских девушек. В «Коллегах» он играл молодого врача, в «Сильнее урагана» - молодого моряка, в «Иду на грозу» - молодого физика, и все это были нормальные советские роли, - но Лановому отчаянно хотелось большего. Он по-прежнему мечтал о комедии и об эксцентрике, - поэтому с таким видимым удовольствием сыграл крошечную роль пижона-отдыхающего в «Полосатом рейсе» («Красиво плывут… вон та группа в полосатых купальниках»). Мечтал он и о трагедии, - но и по-настоящему трагических ролей ему доставалось немного. Все предпочитали его видеть в образе принца, хоть сказочного, хоть земного.
От нескольких своих самых знаменитых ролей Лановой просто бегал. Отказывался играть Анатоля Курагина в «Войне и мире», мечтая о роли князя Андрея. Сергей Бондарчук пообещал Лановому, что сделает с ним пробы и на Курагина, и на Болконского, но провел только первые (и радостно сообщил Лановому, что роль его), а вторые «зажал». После чего Лановой взорвался, в грубой форме послал режиссера и вообще наотрез отказался у него играть. Бондарчук отдал роль ленинградскому театральному актеру Вадиму Медведеву, убил на съемки с ним год, а потом снова обратился к Лановому: «Вася, давай поработаем, Вадим не годится!» Лановой согласился, скрепя сердце, и только при условии, что в фильме будет сцена, где Курагину в лазарете ампутируют ногу. Именно ее он потом и считал лучшей. А монологи князя Андрея много лет спустя записал на диск, и работу над этой шестичасовой записью считал одним из самых потрясающих актерских опытов в своей жизни: иногда просто начинал рыдать, читая вслух текст Толстого.
Потом Василий Семенович никак не мог решиться надеть эсесовскую форму, чтобы сыграть генерала Карла Вольфа в «Семнадцати мгновениях весны»: слишком яркими были воспоминания об оккупации и настоящих фашистах. Только благодаря железной хватке Татьяны Лиозновой, убедившей актера, что Вольф - интересный персонаж и сильный противник, а не карикатурный фриц, Лановой все-таки снялся в «Семнадцати мгновениях». И потом в интервью с улыбкой рассказывал: «Я как-то иду по улице Горького, а с другой стороны улицы – Юлиан Семенов кричит: «Вася, Вася!» Перебегает дорогу, подбегает ко мне, говорит: «Я был недавно в Германии, там был прием какой-то, и, представляешь, Вольф появился! Появился твой Вольф! Он жутко толстым стал! Я подошел к нему: «Герр Вольф, смотрели ли вы «Семнадцать мгновений»? – «Да, – отвечал он, – смотрел». – «Ну как вам, понравился актер, который вас сыграл?» – «Абсолютно непохож». А Юлиан ему: «Вы должны быть счастливы, что наш худой Лановой вас сыграл». Тот захохотал. Потом пошел, купил бутылку коньяка и сказал Семенову: прошу, передайте моему исполнителю…»
Кадр из фильма «Офицеры»
Отказывался Лановой и от роли Вараввы в «Офицерах»: «не видел» этого персонажа, не мог понять, как его играть. Ему, судя по всему, не нравился сценарий (непросто было представить, что на его основе режиссер Владимир Роговой создаст один из самых популярных фильмов в истории советского кино). Согласился, только проассоциировав Варавву с музыкой Вивальди, которой в тот момент чисто по-человечески увлекся: «Именно эта музыка и стала импульсом, толчком на пути к образу. Меня вдруг как током пронзила мысль: так вот же он, Варавва, — радостный, открытый, звонкий, в котором кипит радость бытия, и весь он искрится, как звучащая музыка. Он любит жену своего друга и знает, что безнадежно (потому что не сможет переступить через высокое, святое для него чувство дружбы), но нет в нем уныния от безнадежности любви. Он все равно ее любит, все равно счастлив, что наделен этим высоким чувством, что оно снизошло к нему как дар, как награда за что-то, и он радуется этому, радуется: «Как все же замечательно, что мне дано любить ее!» Этот мажор, который я услышал в музыке Вивальди, стал потом главным в роли, зерном ее. Казалось бы, какая нелепость, при чем здесь Вивальди? И какая связь музыки итальянского композитора восемнадцатого века с офицером Советской Армии? Но связь есть…»
10 САМЫХ ИЗВЕСТНЫХ ФИЛЬМОВ
«Павел Корчагин» (1956)
«Алые паруса» (1961)
«Коллеги» (1962)
«Война и мир» (1965-66)
«Анна Каренина» (1967)
«Офицеры» (1971)
«Семнадцать мгновений весны» (1973)
«Дни Турбиных» (1976)
«Петровка, 38» и «Огарева, 6» (1980)